[16.06.2011] Наталия Курдюбова: «Любите Святую Церковь, любите храм Божий!»

Наталия Курдюбова – популярная актриса кино, артистка Московского театра «Мастерская П. Фоменко» и, кроме того, несет послушание в московском храме священномученика Антипы. Накануне интервью с нею я заглянул в Интернет, чтобы узнать, что же пишут об этой актрисе.

– Я узнал, Наталья, что Ваши родители жили в Египте, что Вы родились в Каире и что Ваш отец, оказывается, был советским разведчиком…

– Совершенно верно. Папа выполнял в этой стране секретную миссию. Мама воспитывала мою старшую сестру. А затем на свет появилась я. Обычно шучу, что мама рожала меня под оглушительное пение муэдзина, несущееся из всех динамиков громкоговорителей, установленных на минаретах.

Меня привезли в Москву, когда мне было пять лет. Когда впервые увидела снег, в удивлении и восторге закричала маме: «Смотри, смотри, маленькие ватки!» Все было в диковинку. И московские воробьи в том числе. Ведь вместо них я привыкла видеть попугайчиков. Кстати, должна признать, что до сих пор очень комфортно чувствую себя в пустыне, горах, песках, на безлюдных просторах…

– О Вас говорят, что Вы в совершенстве владеете несколькими языками.

– У меня есть диплом об окончании высших курсов переводчиков с английского и испанского языков. Французским я овладевала самостоятельно. Но поскольку я много лет не имею практики, то уже сомневаюсь, владею ли вообще каким-либо из этих языков.

– А арабский язык еще помните?

– Ну разве что несколько слов!..

– Сейчас все помешаны на негативном влиянии стресса на человека – мол, вот откуда все болезни. А Вы в одном из интервью заявили, что вовсе не считаете стресс главной бедой нашего времени. А какая она – главная беда нашего времени?

– Бездуховность. В сердце современного человека нет места Богу, зато в нем в избытке помещаются злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния... Сплошная тьма. И у него нет никаких духовно-нравственных ориентиров, которые помогли бы увидеть свет Истины. Нам, как воздух, необходимо духовное просвещение.

– Как-то Вы признались, что «стараетесь не мечтать, а просто жить». Что Вас смущает в мечтах?

– Я мечтательный человек, и на своем опыте знаю, что мечтательность – ОПАСНА. Мечты – суета. Есть Бог. Есть промысел Божий относительно каждого человека, которому Господь желает спасения и вечного блаженства. В этом – Правда. А мечтания – выдуманный мир. Мечты лишь лукаво обволакивают человека и уводят его от реальной жизни. Не побоюсь этого слова – в погибель. Это как зверь в клетке, который на первый взгляд совершенно безобиден, но стоит только проявить беспечность и протянуть руку за решетку, как он тут же бросится на вас. Поэтому «будем бодрствовать и трезвиться» – так говорит Апостол.

– Вот еще Ваши слова: «Иногда приходится бороться с какими-то неприятными человеческими искушениями, амбициями, страстишками, которые начинают лезть в голову». А как Вы с ними боретесь?

– Господь говорит, что без Его благой помощи человек ничего не может. Тем более не может бороться со страстями. Поэтому в воскресенье иду исповедоваться в храм. Кто-то сказал, что исповедь – это инструмент борьбы с грехом и одновременно примирения с Богом. Причастие же Святых Таин Господних – соединение со Христом, момент высшей духовной радости. Вот это и есть спасительный путь. Прекрасное лекарство – Иисусова молитва. Когда батюшка находится вне зоны досягаемости, стараюсь все время ее читать. Словом, я делаю все то, что делает каждый православный христианин.

– Ваши родители тоже православные христиане?

– Папа – Царство ему Небесное! – незадолго до своей трагической кончины, слава Богу, покрестился. А вот с мамой все непросто. Она крещена в Православии, но последние двадцать лет является активным членом лютеранской общины, руководит хором.

– Как же она туда попала?!

– Не знаю, что и ответить. Возможно, когда-то в храме ей кто-то что-то сказал обидное. Знаете, это большое искушение для новоначальных. Господь открывает им двери храма, но внутри они нередко сталкиваются с человеческим равнодушием, порой черствостью или даже недоброжелательностью, подчеркнутой суровостью, ревностью не по разуму. И люди уходят. А как же заповедь «возлюби ближнего твоего, как самого себя»? И ведь это происходит сплошь и рядом, не только в Москве. Сколько у меня знакомых, которым я говорила, чтобы они шли в церковь, а в ответ слышала: «Да были мы там…», – и замолкают, глаза опускают. Видно сразу, что что-то с ними там произошло. Объясняю, что они идут не к людям, а к Богу, Который Сам им и показал этот путь, и ждет их… И что задавать вопросы лучше всего священникам, а не прихожанам. Но всем же всего не объяснишь…

– Принято считать, что на священниках лежит огромная ответственность за души людей, не только прихожан храма, но и тех, кто впервые переступил порог церкви. И это несомненно так. Но разве такая же ответственность не лежит вообще на всех православных христианах? Как часто мы своим поведением, своей нетерпимостью отталкиваем людей от… Христа.

А как Вы пришли к вере?

– Меня, пятнадцатилетнюю, как котенка, притащил в храм на Крещение мой двоюродный брат. С моей стороны участие в великом Таинстве было абсолютно бессознательным актом. Ну что вы хотите от девочки, которая родилась и росла сначала в мусульманской стране, а затем, в Москве, оказалась в рядах советской пионерии? Все произошло потом... Погиб отец. Трагически убиенный… Для меня это стало невероятно сильным потрясением. Божиим Промыслом мы жили тогда совсем рядом с московским подворьем Свято-Троицкой Сергиевой лавры. Я практически не выходила из храма. В это же время появилось желание паломничать. Начались мои первые паломнические поездки. Затем я начала всерьез задумываться об уходе в монастырь. И вот, представьте себе, отец Александр, вместо того, чтобы уйти в монастырь, я поступаю в… ГИТИС. Вот такое внутри меня произошло раздвоение.

– Сейчас паломничаете?

– Конечно! В конце прошлого года Господь сподобил побывать на Святой Земле, где я смогла припасть к Его Гробу, преклонить колени на Голгофе, поцеловать Камень помазания, на котором лежало Тело Господа... Абсолютно непередаваемое ощущение. Я не могу его выразить словами, но оно живет во мне! Это такое счастье!

– Я знаю, что Вы очень любите читать духовную литературу…

– И совершенно не переношу светскую литературу. Мне она неинтересна. Если, конечно, речь не идет о сценариях. Но это уже другое, это работа.

– Каких духовных писателей читаете? Кто из них Вам больше всего нравится?

– Больше всего мне нравятся жития святых! Я их читаю и перечитываю. И каждый раз поражаюсь несгибаемой воле этих людей, их поразительной силе духа, зиждущейся на вере в Господа нашего Иисуса Христа. Их поразительные подвиги во Христе заставляют нас, грешных, задуматься о собственной судьбе, посмотреть на себя, на свою собственную жизнь со стороны и порождают желание постараться изменить ее, постараться стать лучше, добрее, честнее. И в то же время от чтения житий святых получаешь необыкновенное утешение. Понимаешь, что выбранный тобою путь правильный, потому что этим же путем шли мученики за веру Христову. И чувствуешь себя вполне защищенной от осознания того, что ведь именно эти святые непрестанно ходатайствуют за тебя перед Христом!

Люблю также читать Феофана Затворника, Иоанна Лествичника. Недавно батюшка подарил на праздник книгу Иоанна Кронштадтского – его предсмертные дневниковые записи. Читала со слезами на глазах. Святой человек!

– Святителя Илариона (Троицкого) не читали? Советую! Вот, например, посмотрите – опубликован его знаменитый диспут с Луначарским, в котором святитель разгромил своего оппонента в пух и прах, так, что тот вынужден был бежать.

– Спаси Господи, батюшка, обязательно прочитаю…

Отец Александр! Хочу Вас познакомить со своей будущей кумой. Скоро у меня будет крестник.

– Воистину дети – благословение Божие. Однако воспитание детей в православной вере может встретить жесткое сопротивление со стороны ювеналов – людей, которые всеми силами пытаются внедрить в нашей стране ювенальную юстицию. Если им это удастся, то первыми под удар попадут именно православные родители, ибо ювенальная юстиция направлена на поддержание и продвижение не православных, а либеральных ценностей, смысл которых заключается во вседозволенности. Вы слышали что-нибудь о ювеналах и ювенальной юстиции?

– Да, слышала. И отношение к ювенальной юстиции у меня категорически негативное. Больше того, когда я задумываюсь, к чему может все это привести – волосы встают дыбом. Это притом, что у меня нет своих детей. А если бы были, то я бы уже давно стояла в первых рядах движения против ювенальной юстиции.

– Русская Православная Церковь, православный народ, родительские комитеты, многие наши соотечественники единым фронтом выступили в защиту семьи. Нам удалось выиграть первое сражение. Но нельзя расслабляться. Потому что совершенно ясно – ювеналы не отступят, слишком большие деньги за всем этим стоят. И нам придется еще повоевать. И вот здесь мне непонятна позиция тех людей, которые спокойно взирают на происходящее. Они вроде бы и за нас, но в то же время четко не проявляют своей позиции, бездействуют.

– У Льва Николаевича Толстого в «Войне и мире» есть такая фраза: «Да, ведь война, говорят, объявлена», – говорит дама, а ей отвечают: «Давно говорят… Опять поговорят, поговорят, да так и оставят». Вот это, к сожалению, свойственно русскому человеку. Эта его беспечность, эти его авось, небось да как-нибудь… А ведь на этом играют, эти качества используют – и вовсе нам не во благо.

– Скажите, какое послушание Вы несете в храме?

– Да какое батюшка назначит, такое и несу. Занимаюсь уборкой, помогаю на свечном ящике. Очень люблю заниматься цветами. Одна наша прихожанка окончила курсы православной флористики, и под ее руководством мы составляем букеты, украшаем цветами иконы. Похвастаюсь: мало в каком храме Москвы можно увидеть такое цветочное убранство, как в нашем.

– Наталия, прошу Вас, в заключение выскажите пожелания нашим читателям.

– А кто ваши читатели?

– Православные христиане. И те, кто уже давно в Церкви, и те, кто недавно покрестился, и те, кто только готовится переступить Ее порог.

– Мне бы, по-хорошему, стоять в уголочке, да помалкивать!.. Ну если Вы просите, батюшка…

Раньше я не представляла себе, как люди могут жить без храма. До тех пор, пока сама не оказалась за его оградой. Мне сейчас самой не верится, как мирская суета, «тусовочная» жизнь могли перетянуть, но это произошло. Однажды впервые не пошла на воскресную службу, подумала: ну что ж такого, один разочек пропущу, поди, ничего не случится. И вроде бы, правда, ничего не случилось. Хотя совесть первые дни обжигала. А вскоре снова пропустила воскресное богослужение, потом еще раз, еще раз. И совесть вроде бы обличала, но уже не так, как раньше. В результате закончилось тем, что я стала ходить в церковь очень редко, от случая к случаю. Так прошло несколько лет. Сама не заметила, как «достигла вершин дна». Но Господь не дал мне погибнуть. В чудовищно разрушенном состоянии меня привели за руку в храм священномученика Антипы, и, как тяжело больного человека (а по сути, я такой и была в духовном смысле) отпаивают бульончиком, так и меня потихонечку возвращали к жизни. Четвертый год я прихожу в себя. И внутри все холодеет от одной мысли – вновь оказаться там, без Бога. Как легко все разрушить, и как трудно восстановиться хотя бы в полмеры! Поэтому у меня пожелание будет таким, дорогие читатели: любите Святую Церковь, любите храм Божий, не пропускайте службы, чаще исповедуйтесь, причащайтесь, возрастайте духовно, стяжайте Дух Святый и молите, молите Бога, чтобы не отпасть от Него. Поверьте, это так страшно! Спаси всех, Господь!

Протоиерей Александр Новопашин