[19.06.2012] На смерть МММ. Секта самоубийц, в которой никого не жалко

После объявления «режима спокойствия», продлившегося две с половиной недели, Сергей Мавроди объявил, что «МММ-2011» окончательно всё. По словам основателя пирамиды, возобновление выплат по обязательствам «в нынешних реалиях попросту невозможно». Ну, в целом, не думаю, что люди, у которых всё хорошо с памятью и здравым смыслом сильно удивлены таким «внезапным поворотом событий».

Понятно, что Мавроди уже «нашел виноватых». Сначала, при объявлении «режима спокойствия», это были журналисты, теперь это, видимо государственная власть и правоохранительные органы. В общем-то, это тоже не удивительно. Ну не скажет же он в своем видеообращении: «Ребята, вы знаете, я жулик-рецидивист со стажем, даже сидел по этому поводу, а вы – тупые лохи, которых мне очень нравится регулярно разводить на бабки».

Стороннему наблюдателю может показаться странным другое: Мавроди делает новую пирамиду. Было МММ-2011, теперь будет МММ-2012, и люди уже активно вступают в эту «финансово-социальную сеть». Главные вопросы в данном случае: кто туда вступает и зачем? Первое, что приходит в голову: жулики, подобные Мавроди, но меньшего масштаба, дабы «сорвать банк». Успеть, так сказать, «окэшиться», пока пирамида не рухнула. Но, рискну предположить, что если и верно это утверждение, то уж слишком отчасти.

Здесь нужно несколько отвлечься и посмотреть на то, как оценивают МММ разного рода эксперты и аналитики. Для оценки деятельности Мавроди они прибегают в первую очередь к финансово-экономическому инструментарию, а этот подход, на мой взгляд, тему МММ и Мавроди не исчерпывает. Деятельность Мавроди критиками рассматривается как некая сугубо финансовая афёра длиною уже в несколько лет. Это язык цифр, вложений, выплат, долгов, кредита и дебета.

Рискну предположить, что, чтобы понять внутренние механизмы работы такой структуры, как МММ, в первую очередь необходимо тщательнейшим образом изучить учебник А. Л. Дворкина «Сектоведение. Тоталитарные секты».

Есть, конечно, у МММ ряд отличий от типичной тоталитарной секты. В секте тоже истинная цель руководства – это власть и деньги, но только цели эти завуалированы некоей квазирелигиозной или псевдопсихологической доктриной.

Мавроди в этом плане -- наше «отечественное ноу-хау». Он нагло поставил деньги во главу угла, открыто и прямо, придав им статус некоего чуть ли не сакрального явления. Точнее, даже не сами деньги, а прибыль, берущуюся как бы из ниоткуда.

Зайдите на сайт г-на Мавроди и посмотрите, как он оформлен. Там постоянной бегущей строкой показан рост каких-то процентов, в рассказе о работе МММ прикручен счётчик, который с приличной скоростью увеличивает какие-то суммы. Это антураж призванный подстегнуть азарт, вызвать к жизни “внутренний Лас-Вегас”. Разница только в том, что в Лас-Вегасе люди играют против казино, а в случае с МММ система устроена так, что люди играют друг против друга, отстегивая казино долю за возможность нажиться на разорении своего собрата по секте.

МММ, прямо называющая себя МММ, а не как-то иначе, -- это организация, освобождающая людей от такой химеры, как совесть по отношению друг к другу прямо на входе.

Люди прекрасно осведомлены, что их потенциальный прибыток -- есть убыток для таких же членов системы, и всё равно идут на это. Сознательно оставляя совесть за порогом этой системы, отказываясь от моральной оценки своих действий, они тем самым легимитизирут точно такое же отношение и к себе со стороны “казино” и единоверцев.

Если в первом МММ в сознании людей Мавроди был не жулик, не бизнесмен, а, скорее, то ли волшебник, то ли лозоходец, то в МММ-2 Мавроди -- жрец, приносящий одних адептов в жертву ради благосостояния других.

Мавроди создал что-то вроде клуба финансовых самоубийц, как в фильме “Приключения Принца Флоризеля”.

То, чем занимается Мавроди, -- мошенничество только во вторую очередь. Мошенничеству предстоит растление психики будущих жертв.

Если в начале 90-х жертвам МММ можно было и посочувствовать, так как девственные в области финансовых операций люди просто “попали” не понимая сути происходящих процессов, то сейчас о жалости к невинным говорить уже затруднительно.

Александр Чаусов
Однако