[27.12.2017] Супруги Бессоновы: О православном добровольческом движении «Родной Дом» (часть первая)

XXI век – это век торопливости. Людям нашего времени остро не хватает живого общения, человеческого участия и душевной теплоты. И самыми незащищёнными и жаждущими внимания оказываются дети, особенно те из них, кто тяжело болен или, по тем или иным причинам, остался без попечения родителей. Именно к таким детям с дружеским участием, словами поддержки и рассказами о христианской жизни приходят волонтёры православного добровольческого движения «Родной Дом».

«Родной Дом» патронирует несколько детских организаций в Новосибирске: Социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних «Виктория», детское паллиативное отделение Новосибирской районной больницы №1 и Дом «Мать и дитя» Епархиального комплексного центра помощи людям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации, а также занимается приходским консультированием в соборе во имя святого благоверного князя Александра Невского.

У движения, которое зародилось при Александро-Невском соборе в 2012 году, есть постоянный духовник – священник Димитрий Полинкевич, который тоже посвящает много сил социальному служению. Основали и возглавляют «Родной Дом» супруги Виталий и Оксана Бессоновы, с которыми и посчастливилось побеседовать вашему покорному слуге.

— Виталий, расскажите, как у вас родилась идея добровольческого движения и оказания такой социальной помощи? Кто был инициатором?

— Инициатором была моя жена. Она, наверное, сейчас немного об этом расскажет…

— Да, шесть лет назад я вышла замуж и приехала в Новосибирск, а до этого я жила в Киеве десять лет. Не скажу, что я была уж очень активной, но посещала молодежные встречи при Ионинском монастыре, может быть слышали, «Молодость не равнодушна». Сейчас у них там уже огромнейшее движение. Что мне в них нравилось – так это то, что у них там были мероприятия для молодёжи православной, но параллельно все были заняты разной социальной деятельностью. Кто-то ходил старикам помогал, кто-то в детские дома, то есть какое-то равновесие было.

А когда я приехала в Новосибирск и пришла на молодёжные встречи в Александро-Невский собор, тогда они ещё были такие масштабные, и меня удивило, что столько молодёжи сидит и они просто сидят, общаются и всё… Я стала узнавать, спрашивать – каких-то дел таких особых нет, никуда не ездят, никого не посещают. Ну и у меня родилась идея: — Давайте, говорю, все вместе соберёмся и будем куда-то вместе ездить, делать какие-то полезные дела.

Всё начиналось очень просто: мы решили пойти вместе с социальным работником храма Всех святых Мариной Александровной к детям, в детский дом №1, который они тогда окормляли. Так мы подключились к этому направлению и стали с ней вместе ходить на встречи в одну из групп.

Они живут как в квартире, у них достаточно хорошие условия. Там у них десять групп было семейного типа – два воспитателя и дети разновозрастные. Мы несколько раз сходили с Мариной Александровной, а потом выбрали для себя группу. Одна из самых сложных групп нам попалась, первая. И мы начали их постоянно посещать. Детки конечно очень сложные попались. Очень сложная и сама система…

— Для вас это был шок?

— Конечно, если ты не сталкивался с такими детьми! Потому что, когда мы в Ионинском монастыре посещали детский дом, но нам как-то детей всех вместе приводили, и мы с ними проводили общее мероприятие и такого близкого соприкосновения не было. А здесь вместе с тобой сидят два человека взрослых и пять-шесть детей и контакт больше личностный с ребёнком, чем групповые занятия. Было сложно. Было много нестандартных ситуаций. Но дети, в общем-то тянулись к нам и им с нами интересно было.

— А в чём эти первые встречи заключались? Это были просто посещения детей, игра какая-то? Или это были некие занятия? Или подарки вы дарили?

— Ну, когда мы в первый раз пришли – то пришли с какими-то подарками. Но потом мы начали понимать, что если каждый раз приносить подарки, дети будут воспринимать подарки, а не тебя и поэтому мы подарки стали приносить только на праздники.

Начиналось всё, конечно, больше с общения. С общения с воспитателем, потому что нужно было наладить с ним контакт, чтобы потом можно было легче нам общаться с детьми. А после знакомства, раз мы православные люди, начали детям рассказывать про Бога.

На первой встрече, к нам вышел один мальчик Рома, ему лет шесть было. Их в группе было человек восемь. Подростки. Мы приходили и садились на кухне, и кто хотел, тот к нам приходил. Я ему рассказывала о Рождестве Христовом, о празднике, мы смотрели картинки. Потом уже к нам приходили все дети. Они, когда привыкают что к ним постоянно ходят, тогда конечно они тебя уже совсем по-другому воспринимают.

В начале ходили мы с Виталиком и с нами два-три человека. Начинали в декабре 2011. А в январе 2012 у нас уже появился приют «Виктория»… То есть уже шесть лет мы этим занимаемся.

— Я тоже немножко добавлю. Кроме индивидуальных занятий мы стали проводить и большие праздники со сценарием, с выступлением и с подарками, чтобы детей из детского дома знакомить с православными традициями и православными праздниками. И тут мы столкнулись с такой ситуацией, когда мы пытались собирать всех детей и они сразу спрашивали: «- А подарки будут? Если подарки будут, мы тогда пойдём на праздник». То есть их к этому приучили, у них такая психология, к сожалению.

Мы там познакомились с замечательным человеком – Ириной Ивановной Шульгиной. Спасибо ей большое за сотрудничество! Сейчас она уже ушла из Детского дома №1, как и мы ушли потом, сейчас трудится в храме Михаила Архангела, у отца Владимира (Соколова). В общем, всё началось с Детского дома №1, где мы получили свой первый опыт, туда три года ходили.

Ну и вот, как Оксана рассказала, пришло время, когда отец Владимир Бобров нас попросил нас сходить в приют «Виктория». Вначале просто пообщаться с детьми. В итоге это переросло уже в такую полноценную деятельность, когда мы стали сопровождать детей. Мы туда не один раз и не два раза в год приходим с подарками.

У нас занятия наши добровольцы проводят, беседы на духовно-нравственные темы. Проводят обязательно творческие занятия, которые тематически связаны с этими беседами. Ну и основное, конечно, это подготовка детей к Таинствам церковным. Это самая главная цель нашего движения. Детки наши, слава Богу, крестятся…

— Виталий, а если немного вернуться к истокам, всё-таки кто подал идею движения? Вы или Оксана?

— Ну, она предложила, и мы вместе пошли. Вдвоём.

— Да, мы сразу стали ходить вдвоём, потому что больше никого не было. Это сейчас у нас довольно много добровольцев, 50 человек уже насчитывается, которые могут вести работу по тем направлениям, которые у нас сложились.

— Оксана, 50 человек – это те, кто с вами постоянно ходит?

— Нет, не всегда именно ходят. Есть те, кто помогают вести страницу «ВКонтакте» — мы тоже их считаем добровольцами. Есть люди, которые могут участвовать только периодически. Двое детей у человека и часто помогать нет возможности… Или, например, Света Зарвальд очень активно участвовала, а сейчас у неё так сложились обстоятельства, что она работает в выходные и ходить с нами у неё нет возможности. Но она очень хорошо пишет и помогает нам и заметки писать, и объявления. То есть всё равно люди не теряются.

Те люди, которые раньше уже ходили к детям, всё равно у них есть потребность идти ещё. Кроме того, дети в приюте «Виктория» и дети в детском доме – они отличаются друг от друга. Дети в приюте ещё не попали в эту систему, они домашние. Когда наши добровольцы после детского дома пришли в «Викторию», они были поражены, что намного легче общаться с этими детьми, какие они открытые, восприимчивые.

В Детском доме или в приюте очень важна поддержка руководства. В «Виктории» все наши инициативы поддерживаются и у нас очень хорошие с руководством приюта отношения.

— В детском доме самое главное, что важно для них – это материальная часть. Если ты финансово помогаешь, ты нужен. Если ты просто приходишь поговорить с детьми, для руководства это не важно. Такая система, к сожалению. А в приюте руководство заинтересовано в том, чтобы с детьми работали, чтобы их сопровождали.

— Вспоминаю, как в «Виктории» у нас всё начиналось. Это сейчас у нас есть возможность разделить детей на группы, есть добровольцы, закреплённые за каждым направлением. А раньше были мы вдвоём и было ещё несколько добровольцев, с которыми мы вместе приходили и просто проводили одну общую для всех беседу.

Потом начали появляться ещё люди, интересоваться. Мы сделали объявление в соборе. Тогда у нас уже появилась возможность с помощью добровольцев разделить детей на группы. С маленькими – отдельно, со средними отдельно. Сейчас у нас к мальчикам ходят отдельно, отдельно к девочкам и с малышами работает ещё одна подгруппа. Это очень важно и дети привыкают к нашим добровольцам.

У нас даже был такой опыт, что хотели назначить отдельного человека, который бы готовил деток к исповеди и причастию. Но человек этот для них всё равно чужой, потому что он приходит извне. То есть, если он не ходит на постоянной основе к детям. И мы пришли к мысли, что всё-таки будет лучше, когда готовить их к Таинствам будет человек, который к ним постоянно ходит, из тех же добровольцев. И вот теперь у нас так получается, что те добровольцы, которые ходят в эти группы, уже потихонечку готовят этих деток.

Из группы Виктории Долгановой, в которой с мальчиками занимаются, крестили недавно двух ребятишек. На днях также одна девочка причащалась.

— Да, то есть дети приходят к Таинствам церковным и приходят именно осознанно, не просто так.

— Я считаю, что этот церковный опыт социального служения, украинский, он для нас очень важен. Традиция эта давняя идёт, видимо, ещё от православных братств, которые веками вынуждены были выживать в Польше в недружелюбном окружении, постоянно помогая друг другу. И сейчас это очень распространено там. Например, владыка Лонгин (Жар) известен тем, что строил монастырь, в котором сирот очень многих принимал, около 1000 детей, в том числе и инвалидов с ДЦП и колясочников. Про него ещё фильм «Форпост» сняли…

Наверное, и флешмобы Церкви тоже нужны, представления какие-то для людей, публичные акции. Но есть вещи гораздо более важные, как мне кажется. Хорошо, что эта традиция социального служения с Украины и к нам перекочёвывает постепенно и это позволяет нам от публичности к внутреннему содержанию переходить.

— Да, да. Недавно ещё один фильм сняли, «Форпост-2», тоже очень интересный.

— Да, на Украине действительно очень развита социальная деятельность в Церкви, ещё в Москве очень хорошо с людьми работают. А вот сюда, за Урал подальше, сложно конечно.

— А какие интересные приёмы вы используете в своей работе?

— Ну, у меня не такой большой опыт… Я была в своё время прихожанкой Ионинского монастыря, где участвовала в молодёжном движении, но не скажу, что сильно активно. Мы ездили в Боярку, в детский дом и там каждый делал какое-то своё задание. То есть отсюда я, наверное, и взяла, что нужно обязательно распределять обязанности, и чтобы был обязательно человек – ответственный. «Родной Дом» – движение, а не официальная какая-то организация, но у нас есть у руководителя заместители по направлениям.

За приютом у нас есть закреплённый заместитель руководителя по «Виктории», который отвечает за всю работу, проходящую в приюте, есть заместитель руководителя по Дому «Мать и дитя». В каждой подгруппе, занимающейся с детьми у нас тоже есть координатор или ответственный. Я видела это в том движении «Молодость не равнодушна» в Ионинском монастыре, и мы стараемся делать так же.

— Самое главное не всё брать на себя и не всё взваливать на одного человека! Бывает часто так, что человек работает и тогда на него всё и валят – пусть он всё и делает, раз такой активный. А тут всё по силам распределяешь и человека, который берётся за определённое дело, обязательно предупреждаешь, чтобы он много на себя не брал.

Потому что обычно человек, когда приходит в первый раз, он говорит: «- Я всё и то хочу, и это. Всем хочу заниматься». Но мы прекрасно понимаем, что этот человек тогда в ближайшее время просто сгорит, что нельзя на него всё навешивать. И ему говоришь: «- Возьми пока вот это или вот это и занимайся». Это очень важный момент – распределить обязанности правильно и понять, что он может делать.

— Да, но мы даём возможность каждому человеку попробовать себя в разных направлениях. У нас сейчас три направления: детское паллиативное отделение, Дом «Мать и дитя» и приют «Виктория» и ещё, немного особняком стоит одно направление, о котором мы иногда забываем сказать – это приходское консультирование в Александро-Невском соборе. И мы даём человеку себя попробовать в разных группах, чтобы он определил, что ему подходит и выбрал себе дело осознанно.

— Паллиативное отделение, это когда вы ухаживаете за людьми больными, я вас правильно понял? Это когда с ними нужно посидеть, поговорить, бельё на кровати поменять или воды дать, например? Оно при какой больнице?

— При Барышевской. Новосибирская районная Барышевская больница. Но мы работаем только в детском паллиативном отделении. Всё-таки больше наша работа направлена на детей. Это детки, которые тяжело больны. Мы какие-то медицинские манипуляции не делаем, для этого есть медсестра, но мы ухаживаем за детьми, которые находятся без родителей.

Бывают разные ситуации. Например, когда родители делают социальную передышку. Бывают с родителями дети приезжают и им нужно дать передышку, хотя бы на десять минут, потому что больному ребёнку постоянно нужно внимание. А бывают отказники. Их, к сожалению, тоже очень много. И они вообще там одни. Медсестра просто физически не успевает заходить к ним постоянно, а им тоже хочется внимания. И наши добровольцы какие-то манипуляции помогают делать: поменять подгузник ребёнку, покормить, просто взять его на ручки, если есть такая возможность, почитать книжку, просто погладить даже…

— Очень часто именно на таком вот уровне они чувствуют. Ребёнок может не слышать, или не видеть, но он чувствует, как ты его гладишь, что ты находишься рядом с ним. И успокаивается.

Но сразу надо сказать, что паллиативное отделение – это особое служение и не каждый человек может это всё выдержать, о чём я всегда говорю, когда общаюсь с добровольцами и рассказываю им об этом направлении. Говорю о том, что нужно иметь доброе сердце, но железные нервы, потому что плакать и страдать в присутствии ребёнка нельзя, не нужно.

-У нас как-то так получается, что не то что мы выбираем какое-то направление, а так складываются обстоятельства. У нас есть знакомый, дьякон Кирилл Нищименко. Мы увидели объявление, что он возглавил детское паллиативное отделение в этой больнице и написано было, что нужны волонтёры. Мы этого человека знали, и я Виталию говорю: «- Давай может быть и мы подключимся, поможем»?

— И нас ещё поддержала очень и попросила Лилия Алексеевна. Знаете её?

— Лилия Алексеевна Брынцева, которая работает в Отделе по социальному служению и благотворительности в Новосибирской епархии?

— Да. Она нас тогда поддержала, и сейчас нас поддерживает. Очень многое тоже делает…

— Давайте ещё раз и подробнее рассмотрим направления вашего служения. Первое – это детское паллиативное отделение, уход за больными детьми. Расскажите и про три остальных, которые вы упомянули.

— Первое направление работы – это детское паллиативное отделение при Барышевской районной больнице, второе – приют «Виктория», третье – Дом «Мать и дитя» при Епархиальном комплексном центре и четвёртое – это приходское консультирование в соборе во имя святого Александра Невского.

— Так получилось, что я стал куратором группы приходского консультирования и мы просто присоединили это направление к нашему движению, хотя, конечно, приходское консультирование имеет небольшое отношение к социальной деятельности. Но наши добровольцы тоже занимаются этим служением.

— «Виктория» – это одно из самых ранних мест, которое вы начали посещать, хронологически, после Детского дома №1. А как вы вообще на них вышли? Как завязались отношения? Что потом происходит с детьми, которые попадают в этот приют?

— Ко мне, как мы уже говорили, обратился отец Владимир Бобров. Он знал, что мы ходим в детский дом периодически и попросил, чтобы мы и туда сходили, и поздравили детей как-то. В итоге мы туда пошли с поздравлением и с подарками, а потом получилось так, что стали и туда уже периодически ходить и беседы проводить. Сначала просто с Оксаной ходили. Всех собирали детей, проектор ставили, показывали им видео православные и обсуждали с детьми. Проводили беседы на духовно-нравственные темы. Потом, потихонечку, к нам люди стали присоединяться и в итоге выстроили движение.

— Да и индивидуальная работа ещё более важна, чем лекции общие, которые мы делаем. Вот собрались, например, десять девочек и к ним пришли пять добровольцев. Тогда ты можешь уделить время каждому ребёнку. Это очень важно! Запланировал ты на сегодня какую-то беседу общую и понимаешь, что сегодня она не состоялась, но ты пообщался с детьми. И уходя ты уже понимаешь, что это было даже более важно, чем то, что ты запланировал. Очень часто приходится отходить от плана и задерживаться с ними. Так мы к ним приходим по субботам, с десяти до двенадцати, но часто задерживаемся дольше, потому что всем им хочется пообщаться. Они всегда с такой радостью нас встречают: «- «Родной Дом» пришёл!».

Мы игры, викторины с ними проводить стараемся и праздники большие обязательно стараемся проводить с детьми. Если это тёплое время года – то на территории Александро-Невского собора праздник стараемся провести. И у детей из «Виктории» идёт общение с детьми наших прихожан или из воскресной школы, потому что мы их всех приглашаем на праздник и нет какого-то там разделения. Если мы проводим игры, то мы делим их на команды их всех вместе смешивая, и они все вместе общаются.

Дети в Викторию попадают по разным причинам и проходят там реабилитацию, временно там находятся. Бывает, что находятся там больше полугода, пока решается их судьба. По-разному. Иногда родители, у которых детей забрали, по разным причинам это случается, возобновляют свои родительские права. Часто, конечно, дети попадают из «Виктории» в детские дома.

— Туда ведь попадают дети не только из неблагополучных семей, но и «трудные» дети, которые сбегают из дома или учатся плохо. У родителей опускаются руки, и они туда отдают детей на социальную реабилитацию и какой-то курс они там проходят.

— Да, когда мы стали ходить туда, там была одна девочка, на которую я обратила внимание, с очень крутым нравом. Но самое главное, что эти дети, «трудные» или которых забрали у родителей, они очень своих родителей любят. Даже наши дети часто настолько не ценят своих родителей, как эти дети.

Девочки с детьми как-то делали поделки-подарки и хотели забрать их на какую-то благотворительную ярмарку, но дети все говорят: «- Нет, вы что, это маме, это маме». Хотя очень много мы знаем таких случаев, когда родители и жестоко обращались со своими детьми, но они все говорят: «- мама просто не понимает, мама хорошая!». Они как-то оправдывают своих родителей…

— Нам приходится связываться с этими родителями, чтобы брать разрешение. Разрешение на то, чтобы детей сводить в храм, причастить. Мы не имеем права сами взять их оттуда и повести. Обязательно нужно оповестить родителей об этом и получить у них согласие.

Со второй частью интервью с основателями новосибирского православного добровольческого движения «Родной Дом» вы сможете ознакомиться 29.12.2017. Здесь будет размещена активная ссылка.

Справка:

В интервью упоминается Свято-Троицкий Ионинский православный мужской монастырь в Киеве, наместником которого является архиепископ Обуховский Иона (Черепанов), председатель Синодального отдела по делам молодёжи Украинской Православной Церкви.

В 2005 году при монастыре было образовано молодёжное Братство во имя преподобного Ионы Киевского, которое занимается социальным служением, помогает нуждающимся членам общины, посещает сирот в детских домах и т.п. К настоящему времени братство превратилось во всеукраинское молодёжное православное движение «Молодость не равнодушна!» и широко продвигает в народе идею волонтёрства, оказания безвозмездной добровольной помощи нуждающимся.

Также в интервью упоминается Лилия Алексеевна Брынцева — секретарь Отдела по церковной благотворительности и социальному служению Новосибирской епархии. Подробнее о деятельности Отдела в котором она трудится вы можете узнать из этой публикации.

Беседовал Андрей Сегеда
Православие.фм